лучшего друга. Они не виделись несколько дней, и Софи догадывалась, что он снова куда-то мотался по своим делам. Оказалось, и правда Дэн ездил в Геную и Пизу, изучал в тамошних университетах какие-то документы и вернулся только вчера вечером. Она рассказала ему про ремонтные работы в замке, про сделанный ею важный шаг в написании романа и про надвигающееся прибытие испанского десанта. Но ни про Криса, ни про Паолу, ни про пиренейскую сессию даже не заикнулась.
Спустившись с холма, она по его указанию повернула направо, в сторону, противоположную от моря. Вскоре пригороды Санта-Риты уступили место открытым полям и рядам теплиц и парников. Проехав этот район сельскохозяйственных угодий, они оказались в предгорьях Лигурийских Апеннин. Растительность быстро сменилась: обработанные поля уступили место лесам, и скоро уже они взбирались вверх по дороге, которая становилась все круче, а по обеим ее сторонам рос густой широколиственный лес. По словам Беппе, в таких лесах должно расти много белых грибов, и, хотя грибной сезон еще практически не начался, им то и дело попадались стоящие на обочине пустые машины надеющихся на удачу грибников. Еще минут через двадцать они достигли места, где дорога снова пошла ровно, добрались до небольшой стоянки, и Дэн попросил ее остановиться.
Выйдя из машины, Софи сразу же обратила внимание на то, что здесь было гораздо прохладней, градусов на десять, не меньше, чем на побережье, и уже почти пожалела о том, что не захватила какого-нибудь джемпера. Дэн словно прочитал ее мысли, похлопал по руке и указал через ее плечо.
– Что, холодновато? Не волнуйся, скоро согреешься. Нам туда.
Она посмотрела в ту сторону, куда он показывал, и довольно далеко вверху, на вершине скалистого выступа, увидела приземистое строение. Она кивнула. Похоже, их ждало довольно трудное восхождение.
Они тронулись в путь, и почти сразу им попался гранитный валун с закрепленной на нем бронзовой пластинкой, на которой были выгравированы имена полудюжины партизан, убитых нацистами во время войны. Самому юному было всего семнадцать лет. Эта дикая местность идеально подходила для того, чтобы здесь скрывались бойцы итальянского Сопротивления, и мысль о том, что некогда здесь, в столь мирном идиллическом месте, проливалась кровь, слегка отрезвляла. Чем выше по склону горы поднималась извилистая тропа, тем она становилась уже, и вскоре они устроили небольшой привал, чтобы отдышаться и немного поболтать. Дэн все время шел впереди, а Софи с Дживсом за ним следом. Дело в том, что Дэн где-то читал, что здесь водятся ядовитые змеи, чьи укусы для собак и детей бывают смертельны. Софи эта информация совсем не понравилась, и она старалась держать пса на коротком поводке, а то еще сиганет куда-нибудь в кусты, а там его кто-нибудь цапнет. Мысль потерять верного друга ее ужасала.
До башни они добирались три четверти часа, и, к счастью, кроме пугливых ящериц, которые, как только на них падала тень Дэна, поспешно исчезали в трещинах скал, других пресмыкающихся им на пути не попалось. Как Дэн и предсказывал, Софи во время подъема нисколько не замерзла, даже наоборот. Дэн отправился лазать по развалинам, а Софи присела рядышком с собакой и, обмахиваясь сорванной веткой, стала любоваться прекрасным видом. Отсюда ей была видна вся густо заросшая лесом долина, до самого моря вдалеке, в водах которого ослепительно сверкали солнечные блики. Благодаря зарослям великолепного леса совсем не было видно никаких признаков человеческого присутствия, никаких следов цивилизации. Трудно было представить, что в каком-то получасе езды на машине все пляжи на побережье битком забиты шумными развлекающимися отдыхающими. А здесь, если не считать пения птиц, было совсем тихо, и на душе становилось удивительно спокойно. Она старалась впитать в себя ощущения, охватившие ее в этом чудном месте, чтобы потом как-то использовать в своей книге, работа над которой серьезно продвинулась: она уже трудилась над второй главой.
Глядя поверх холмов вдаль, Софи вдруг вспомнила то, о чем изо всех сил старалась не думать. Ведь именно сегодня в Пиренеях первый день ежегодного выездного семинара сотрудников аукционного дома, где Паола станет бороться за обладание сердцем и разумом – или хотя бы телом – Криса. Софи в который раз пыталась представить, как станет он реагировать, если Паола начнет домогаться его любви. Потеряет ли она его еще до того, как получит возможность рассказать ему о своих чувствах?
– Можешь себе представить, каково здесь было в Средние века, когда от одной сторожевой башни к другой передавался сигнал тревоги о том, что в море замечен разбойничий флот, приплывший с противоположного берега Средиземного моря? – послышался голос сверху.
Софи подняла голову и увидела стоящего на самом верху башенной стены Дэна.
– Дэн, ради бога, будь осторожен!
– Сарацины, как их называют в этих местах, – продолжал он, пропустив ее слова мимо ушей, – убивали или обращали в рабство каждого, кто попадал им в лапы, а дома их грабили и предавали огню, как и поля. Все знали, насколько они опасны, и жители побережья спасались бегством в глубину территории. Чтобы добраться сюда на машине, нам понадобилось полчаса. А представь людей того времени, они в основном передвигались пешком, унося на себе все ценное, что могли унести, и уводя домашних животных. Да-а, трудные были времена.
– Ужасно трудные, но представь, как трудно будет тащить тебя на себе вниз, если сломаешь ногу, так что ты уж постарайся не свалиться оттуда. Эта стена того и гляди рухнет. Я бы очень не хотела, чтобы с тобой что-то случилось.
Софи вдруг поняла, что не шутит.
– Ладно, не беспокойся. Я осторожненько.
Он повернулся и снова пропал где-то среди развалин. А через несколько минут опять появился, подошел и сел рядом. Она спросила:
– Ну как, нашел что-нибудь интересное?
– Да нет, ничего особенного тут нет. Груда камней, и ничего больше. Но мне сейчас главное – проникнуться атмосферой этого места: вот этот вид, здешние звуки, запахи, растительность. Хотя книга моя – довольно серьезный, в основном опирающийся на факты исторический труд, но я думаю, существенно важно передать ощущения, дух мест, о которых я пишу. Надеюсь, это поможет читателю лучше понять, какой здесь была жизнь в то время.
– Думаю, ты совершенно прав. Что интересно, я тут сидела и тоже думала про свою книгу, и мне захотелось как-то включить это место в повествование. Здесь так все красиво, так романтично.
– Да, согласен, абсолютно верно сказано.
Он закрыл глаза и с умиротворенным лицом и играющей на губах легкой улыбкой откинулся спиной на стену.
– Потрясающе романтичное место, – проговорил
